Андрей Веретенников

Пародийные религии
Летающий монстр против ползучего креационизма


За последнее десятилетие приобрели широкую популярность разного рода теории intelligent design — «разумного замысла». Все они варьируют примерно одну и ту же схему рассуждений. Эволюция привела к появлению сложных форм жизни, а затем и человека. Однако почему именно человека? Почему она не завершилась раньше или не пошла в сторону роста многообразия, например, динозавров? Следовательно, полагают сторонники такого рода теорий, в порядке природы просматривается если не прямое вмешательство разумного творца, то по крайней мере определённый разумный замысел.

Нетрудно заметить, что эти теории представляют собой своеобразное сочетание эволюционной теории и доктрины креационизма, то есть пытаются совместить два типа объяснения происхождения живых существ, которые долгое время (со времён появления теории Чарльза Дарвина) считались взаимоисключающими.

Столь широкое распространение теорий «разумного замысла» в настоящее время можно объяснить духом толерантности, возобладавшим, в частности, в системе образования, которая до этого имела непримиримо светский характер. Например, в курс биологии в школах оказывается сейчас возможным ввести если и не креационизм в первозданной библейской форме, то по крайней мере его ослабленную версию — вроде теории разумного замысла. Эта общая тенденция в России была только усилена политическим крахом прежней сциентистски ориентированной доктрины марксизма-ленинизма. Ренессанс новых форм религиозности, в том числе религиозности, стремящейся аккуратно вобрать и подчинить себе элементы научного взгляда на мир, — это общая тенденция.

Но по сути это означает: уже вековые усилия философии по разработке различных систематических критериев различения науки и ненауки тихо, но всё более заметно идут коту под хвост. Конечно, и сейчас мы слышим голос учёных-интеллектуалов вроде Ричарда Докинса или Дэниела Деннета, публично занимающихся критикой различных форм теизма. Но едва ли эти отдельные голоса смогли противостоять общему тренду, если бы за дело не взялись другие силы. Не академические пропагандисты идей светского гуманизма, а «чоткие и дерзкие пацаны», как можно выразиться на манер одной из утончённых имитационных субкультур российского интернета.

Речь идёт о пародийных религиях, появляющихся спонтанно, так сказать, снизу. Таких пародийных религий довольно много, но я выберу две из них, которые, на мой взгляд, обладают всеми характерными для них чертами. Это Церковь Летающего Монстра из Спагетти (в русской «Википедии» значится как Летающий Макаронный Монстр) и Церковь Невидимого Розового Единорога. Летающий Монстр появился в 2005 году по воле одного человека. Некий Бобби Хендерсон обратился с открытым письмом, размещённым на его сайте, к комитету по образованию штата Канзас. Поводом послужило начало слушаний, посвящённых введению элементов креационизма в программу среднего образования — предполагалось заменить дарвинизм теорией разумного замысла. Хендерсон был лишь одним из многих протестовавших, но, несомненно, его протест оказался наиболее оригинальным. Слушания, кстати, вопреки надеждам новых креационистов, закончились в 2007 году признанием незыблемости научных стандартов, согласно которым наука даёт объяснения тому, что наблюдается во Вселенной с точки зрения природных процессов. А поскольку «разумный замысел» явно не наблюдается, то, следовательно, такого рода теории не могут преподаваться как естественно-научные.

Так что же с нашим монстром? Хендерсон указал в своём открытом письме, что теория Летающего Монстра из Спагетти — создателя мира, как и теории разумного замысла, также вполне может претендовать на место в системе всеобщего образования, поскольку, в частности, эксплицитно не использует слово «Бог». Вот знаменитая цитата:

«Я надеюсь, что в будущем три теории получат равное количество часов в образовательных программах нашей страны, а затем и всего мира. Одна треть для «разумного замысла», другая для Летающего Монстра, и третья — для логических следствий из эмпирических данных».

Письмо получило значительную поддержку в виде подписей и в виде бурной одобрительной реакции на форумах в интернете. Конечно, эксцентричная публика в интернете поддерживает всякого рода шуточки, но здесь речь о вещах довольно нешуточных. Например, сайт boingboing.net анонсировал премию сначала в 250 тыс. долларов, а затем и в миллион тому, кто докажет, что Иисус не был сыном Летающего Монстра из Спагетти. Монстр оказался настолько популярным, что ему были посвящены заседания Американской ассоциации по изучению религии, одной из крупнейших мировых религиоведческих организаций, основанной в 1909 году, то есть институции вполне серьёзной. Конечно, шутки шутками, но новые разновидности креационизма уже успели создать соответствующую базу общественного внимания для попыток его опровергнуть.

Религия Летающего Монстра является пародийной, шуточной инверсией креационистских, прежде всего авраамических, религий. В ней делаются поправки на традиционно трудные для этих религий вопросы. Например, утверждается, что Монстр создал Вселенную с похмелья, именно поэтому мы имеем дело с таким количеством недостатков в мире. Пастафарианцы, а именно так должны называть себя члены новой конфессии, также верят в рай и ад. Но есть и отличия: они считают, что в раю полно холодного пива и стриптизёрш, а в аду пиво тёплое, а стриптизёрши так себе.

Сторонники этой системы верований обнаруживают также различные таинственные закономерности в истории. Оригинальной находкой является, например, установленная таинственная божественная связь между пиратами и глобальным потеплением. В письме комиссии по образованию Хендерсон указал на то, что всё уменьшающееся поголовье пиратов с начала XIX века напрямую связано с ухудшением состояния окружающей среды. Этот момент доктрины пастафарианцев также пародирует структуру аргументации, распространённую в различных религиозных рассуждениях о мире, а именно когда корреляция принимается за причинность. То есть подоплёка графика зависимости средней температуры по планете от сокращения численности пиратов вполне серьёзна, поскольку в наглядной форме обнаруживает логические ошибки религиозных и креационистских рассуждений.

Что же касается новейшей актуализации темы пиратов, то нас уже не может удивить то, что в 2008 году Хендерсон заявил, что феномен сомалийского пиратства является следствием наименьшей загрязнённости окружающей среды в Сомали. Таким образом, гипотеза пастафарианцев о пиратах получила очередное эмпирическое «подтверждение».

Вызывает интерес также пастафарианский аналог Декалога — восемь тезисов «Лучше бы ты этого не делал». Например, шестая из этих заповедей звучит так:

«Лучше бы ты не тратил уйму денег на постройку церквей, храмов, мечетей, усыпальниц во имя прославления Моей макаронной благодати, ведь эти деньги лучше потратить — выбирай на что:


1) на прекращение бедности;

2) на излечение болезней;

3) на мирную жизнь, страстную любовь и снижение стоимости интернета.


Пускай Я и сложноуглеводное всеведущее создание, но Я люблю простые радости жизни. Кому, как не мне, знать? Ведь это Я всё создал» (в переводе русской «Википедии»).

Пародийная аргументация Хендерсона, разумеется, не оригинальна. Среди его знаменитых предшественников можно назвать лорда Бертрана Рассела, который в памфлете 1952 года «Есть ли бог?» приводит следующее рассуждение:

«Если бы я предположил, что существует чайник из фарфора, вращающийся по эллиптической орбите вокруг Солнца, то никто не смог бы опровергнуть моё утверждение, если бы я добавил, что чайник слишком мал для того, чтобы быть замеченным на наших телескопах. Но если бы я продолжил, заявив, что так как моё заявление не может быть опровергнуто, то само сомнение в нём нелепо, меня вполне можно было бы воспринять как несущего полную чушь. Однако если существование такого чайника было бы записано в древних книгах и т.д., то отказ верить в него станет признаком эксцентричности самого сомневающегося…»

Своим примером Рассел иллюстрировал следующую логическую несообразность: в религиозных спорах бремя доказательства ложится на сомневающегося, хотя объективно доказывать должен тот, кто берётся нечто утверждать.

Таким образом, фарфоровый чайник Рассела смело можно зачислить в ранние прототипы Летающего Монстра. Но не только его. Широчайшей популярностью пользуется и главная культовая фигура другой пародийной религии — Невидимый Розовый Единорог.

Качества этого Единорога, как легко видеть, являются взаимоисключающими: нечто может быть либо невидимым, либо розовым. Но по замыслу адептов Единорога такое сочетание ничем не отличается от сочетания взаимоисключающих качеств у божеств традиционных теистических религий. Первое упоминание Единорога относится к 1990 году, когда на одной из американских фидошных новостных групп анонимный пользователей разместил текст, в котором шла речь о единороге как существе, сочетающем в себе противоречивые атрибуты. Напомню, единорог, так же как и Пегас, является традиционным объектом анализа в примерах, разбираемых философами языка. Согласно традиционным представлениям о языке, имена имеют смысл лишь постольку, поскольку обозначают какие-то вещи — единичные предметы или универсалии. Но как быть с именами несуществующих существ, например, литературных или мифических? Можно допустить, что они существуют особым образом — в вымышленном мире. То есть обычные единороги и Пегасы существуют в особых идеальных мирах. Однако как быть с вещами, которые сочетают в себе несочетаемые качества, обладают противоречивыми свойствами? То есть с вещами, которые не могут существовать по определению? Круглый квадрат здесь является одним из наиболее известных примеров. В размышлениях над такого рода головоломками рождались основные философские направления XX века, которые отличает повышенное внимание к языку и его употреблению.

Вернёмся, однако, к нашим гламурным единорогам. Как заявил один из активистов движения Единорога, «единороги являются сущностями, обладающими не сравнимой ни с чем духовной силой. Мы знаем это благодаря тому, что они могут одновременно оставаться розовыми и невидимыми. Как и все религии, вера в таких единорогов одновременно является логически обоснованной и несёт в себе черты веры. Мы верим в то, что они розового цвета, одновременно с этим мы знаем, что они невидимы, так как мы не можем их видеть».

Но постепенно Невидимый Розовый Единорог изменил своё символическое предназначение. В 2007 году Ниам Уоллес заявил, что Невидимый Розовый Единорог больше не является пародией на теизм, а, скорее, символ современного атеизма. Во многих случаях, как мы это наблюдали в России в случае с дискуссией о введении элементов религиозного преподавания в школах, а также в случаях ведущихся в других странах споров о преподавании биологии и других естественных наук, атеисты оказываются меньшинством в силу своего рассеянного характера. Зафиксировав же при помощи символа Невидимого Розового Единорога свой тип мировоззрения (см. несколько его исполнений здесь), разобщённые группы обретают новые возможности. Гламурный единорог подходит для этого, конечно, несравненно лучше Летающего Монстра из Спагетти.

Но как нетрудно видеть, и в том и в другом случае за пародийной формой скрываются вполне серьёзные логические и аргументативные проблемы, с которыми сталкивается любая форма теизма.




источник: chaskor.ru